Глава 6. Роза — Гарем: Моя 365 жена. Тайна Императора.
Передо мной стоял конь. Без пальто. Ну то есть без всего. Адам без фигового листика. Хотя листик ему не поможет, если только от лопуха или папоротника.
Стройные ноги Императора перетягивали тугие узлы мышц. Бегает небось каждое утро по пустыне стометровку. Разлет плечей тоже впечатлял. В общем я зависла на рассматривании деталей, из которых он состоял. Попозировав некоторое время, балбес усмехнулся и полез в ванную, выплеснув из емкости больше половины воды и фыркая, как медведь.
Господи ты боже мой. Я представила себе, что будет если мы займемся ЭТИМ с представителем эдемо сапиенс. Мне стало дурно. Порвет на части. Во рту сразу же пересохло, и кровавая картина разделки тушки по имени Роза замаячила перед глазами. Надо бороться до последнего.
-Ты слишком много болтаешь, - сказало животное хриплым голосом. - Мой меня, - и закрыл глаза, подлец.
Трясущимися руками взяла какой-то стеклянный пузырек и выдавила на тряпку, лежавшую на бортике, жидкое нечто. Это точно не мыло, подумала я, наблюдая, как масло капает в ванную.
-Что ты делаешь? - он распахнул жгучие глаза и посмотрел на меня в упор. - Зачем ты льешь в воду масло для массажа ?
Ну что я могла ответить? Я не рабыня Изаура, и не знаю, в какой склянке находится мыло или шампунь. Хотя откуда тут шампунь?
-Новенькая, не разобралась пока, - попыталась оправдаться. С какой стати изображаю из себя послушную овцу?
Я услышала громкий смех. Император веселился. Нахмурилась: чего ржет, козел, непонятно.
-Как тебя зовут? - спросил неожиданно, я вздохнула, не прошло и полгода, вспомнил нормальный вопрос.
-Роза, - ответила с достоинством.
-Иди сюда, - позвал дикарь, взмахнув мокрой рукой. Идти мне конечно не хотелось, но и обострять отношения с хвостатым чудовищем - тоже.
Я взяла тряпку и стала водить по его плечам, вспомнив вдруг, как стирала со школьной доски написанное. Спина была широкой и в ссадинах. Влажная кожа царя Гороха жила своей отдельной жизнью, притягивая внимание. Засмотревшись, я выпала из глючной реальности в свою метафизическую, в которой бросала тряпку и начинала облизывать все его пересохшие и недосохшие ранения. Стряхнув наваждение, с трудом взяла себя в руки и стала водить омывающими движениями по груди. Смотреть в его лицо боялась. Серый волк сам сверлил таким огненным взглядом, что пятки дымились. И молчал. Никакой коммуникации.
Я решила проявить чудеса дипломатии, открыла было рот, чтобы спросить, как дела у товарища Императора и в целом, но не успела. Сильная рука неожиданно схватила за локоть и дернула прямо в воду. В одежде и расписной хной на руках. Которую, черт возьми,рисовали несколько часов!
Усадив меня в ванной между ног, он положил лапу на грудь и начал ощупывать. Мои внутренности скрутились в множество пружин. Нервное напряжение долбило голову. Я не понимала, что будет дальше.Что это? Игра с пупсиком в ванной?
Сидеть в мокром платье и чувствовать, как тебя исследуют, словно кусок мяса, было невыносимо. Попыталась отодвинуться, но мне не дали. Дасмир схватил за волосы и потянул обратно.
-Я могу раздеться, - попыталась отвлечь его на конструктивные операции, ну в целом отвлечь от мутного обследования, но меня никто не слушал. Его руки опустились под задницу, полезли под полы мокрого платья и забрались между ног. Ну это уже ни в какие ворота. Двинув балбеса локтем, кузнечиком выпрыгнула из ванной и громко крикнула:
-Писать хочу! Очень сильно! - и бросилась из банного комплекса, куда глаза глядят, прямо в мокром.
-Постой! - волк выскочил следом, отряхнувшись от капель. - Куда ты!?
Похоже, он не понял, что означает слово “писать”, поэтому я припустила по коридору, оставляя за собой дорожку из воды. А за мной побежал он. Голый. Мокрый и смеющийся. Вот гад.
Наши догонялки привлекли внимание местной братии. Евнухи, рабыни и кажется некоторые жены высунули свои носы из разных дыр, дверей и комнат. Ну понятное дело, глаза у жителей глючного царства - по пять копеек. Потому что картина была не для слабонервных. Мокрый Джерри и ржущий голожопый Том. Только без музыкального сопровождения.
Он настиг меня в конце коридора и прижал к стене, укусив за ухо:
-Мне нравится твоя игра, - засмеялся Император. - Еще хочу.
-А я в туалет хочу, - выразительно показала, как меня прижало. - Срочно!
Наконец-то, конь понял, что я имею в виду, и нехотя разжал лапы. Ну как отпустил, он просто шел за мной, тыкаясь носом в шею. Обнюхивал. Когда мы странной мокрой парой дошли до помещения, похожего на туалет, я обернулась.
-На минуту! - надеюсь, не полезет и туда. Дасмир отступил, ухмыляясь. Глаза его улыбались, обещая, что дальше будет совсем весело.
Долго посидеть на толчке мне никто не дал. Вздохнув, я вышла. Будь что будет. Джерри все равно съедят. Он взял за руку и повел в свою спальню. Шли мы очень медленно. С каждым шагом ноги стягивала тяжесть, голова кружилась от страха и возбуждения одновременно. Как избежать того, чего никак не избежать?
Почему все так реально? И почему я не просыпаюсь, черт возьми?
Он даже вытираться не стал, стащил с меня мокрое, бросив на пол и повалил на кровать. Вот я так и знала, что все этим закончится. Прелюдия, подаренная Янталом, давно канула в лету. А этот ленивый пес похоже не настраивался ни на какую романтику, показывая, что программа выполнения супружеского долга короткая - лег, отжался и пошел.
Я всхлипнула, когда на меня навалилась тяжелая туша его Величества, чтобы его сожрали африканские крокодилы, и требовательно развела ноги.
-Медленно, - сипло попросила, чувствуя, что таранить будут чем-то очень тяжелым.
-Ты должна кричать, - тихо попросил он. - Громко.
-Что? - его просьба была такой странной, что мозг заело.
-Кричи, - попросил он еще раз и улыбнулся. Как-то очень просительно. вроде как ну пожалуйста, покричи. Может он так быстро выстрелить хочет, подумала я, и заорала как резаная, закрыв глаза.
Он входил так медленно и нежно, что я задохнулась от благодарности, и снова открыла глаза. Лицо Императора искажала вселенская мука и напряжение. В глазах я увидела боль. Вот не просто боль, а БОЛЬ. И он заорал.
Не знаю, кто кричал сильнее - он или я. Я-то кричала просто так, по требованию, симулировала, а он страдал. Входил в меня мягко, а сам мучился от адской боли. Я видела это по глазам. Это был не секс, а каторга, которую царь Горох отрабатывал.